Спортивный арбитражный суд (CAS) в Лозанне остается в центре общего внимания в связи с обстановкой, в которой находится российский спорт. Опоздал CAS вынести решение по первой группе атлетов, как в суд были направлены еще две жалобы из РФ. Что характерно, ответчиком по всем русским обращениям выступает Интернациональный Олимпийский Комитет (МОК), взявший на себя функцию по допуску либо не допуску спортсменов до Олимпийских игр в Пхенчхане. Позиция CAS по "русскому вопросу" вызвала в МОК неоднозначную реакцию, и РАПСИ обратилось за разъяснениями к партнеру американской юрфирмы Versus Advocates Георгию Суру.
— CAS 1 февраля вынес решение по первому русскому делу, вполне удовлетворив требования 28 спортсменов. Какое значение это решение имеет сейчас, незадолго до начала зимних Олимпийских игр? В частности, означает ли это, что спортсмены смогут либо, напротив, не смогут учавствовать в составе сборная?
— Это решение имеет громадное значение для всех заинтересованных лиц, включая атлетов, МОК и WADA (Всемирное антидопинговое агентство — ред.).
В простых событиях атлеты имели бы право на участие в Олимпийских играх, если бы они прошли квалификацию правильно, установленным соответствующими интернациональными спортивными федерациями. Но нынешняя обстановка носит беспрецедентный характер. После того как МОК приостановил работу Российского олимпийского комитета и установил правило участия в играх лишь по приглашению, все находятся в совсем новой ситуации. По сути, это правило означает, что всем русским спортсменам не разрещаеться принимать участие в играх в Пхенчане, в случае если их намерено не пригласил МОК.
Русский олимпийская сборная прошла личную двухэтапную проверку особыми органами. Первый — Рабочая группа по рассмотрению приглашений МОК —занималась первоначальным рассмотрением дел, и давала свои советы. Рабочую группу управлял занимаюший ранее пост министра спорта Франции Валери Фурнейрон. Второй орган — спецгруппа по вопросам участия российских атлетов — принимал решение в отношении каждого спортсмена. Спецгруппой руководил член Исполкома МОК Николь Ховерц.
Информация о принятии решений скудная, если не считать нескольких шепетильно подготовленных пресс-релизов и официальных заявлений, сделанных МОК. Около четверти атлетов из первоначального состава сборной не были приглашены. 28 спортсменов, которым было пожизненно не разрещаеться принимать участие в Олимпийских играх, не были включены в перечень лиц, чьи дела были рассмотрены первоначально. После снятия (Спортивным арбитражным судом в Лозанне — ред.) наложенных ограничений, 13 атлетов пробовали получить приглашение от МОК, но получили отказ. Эта группа спортсменов оказалась в том же положении, что и 111 атлетов из первоначального состава олимпийской сборной, кому было отказано в приглашении.
— Может ли это решение CAS воздействовать на общую политику МОК в отношении России либо на другие российские дела, пересматриваемые судом?
— Снятие запрета вряд ли возможно назвать сюрпризом. В 2011 году коллегия CAS, включавшая, кстати, доктора наук Макларена (который возглавил расследование WADA в связи с подозрениями об организации на государственном уровне манипуляций с допинг-пробами в Сочи), своим решением отменила правило, установленное исполкомом МОК в 2008 году. Это правило, которое довольно часто именуют "правилом Осаки", запрещало спортсменам принимать участие в следующих играх, если они отстранялись за нарушение антидопинговых правил на шесть и более месяцев. CAS удовлетворил тогда жалобу Олимпийского комитета США на это правило, потому, что счел его налагающим санкции, противоречащие кодексу WADA.
Коллегия суда отклонила аргумент МОК о том, что "правило Осаки" было только требованием для допуска к участию в Играх. Потому, что правило наказывало атлетов за показанное ранее нежелательное поведение, такое как, к примеру, принятие допинга, по своей сути оно было дисциплинарным и вводило наказание, которое не было включено в четко сформулированный перечень WADA. Соответственно, оно было недействительным.
Другие коллегии CAS пришли к схожим выводам в 2016 году, отклонив критерии Исполкома МОК по отбору российских атлетов на состязания в Рио, по которым Олимпийскому комитету России не разрещалось вносить в перечень спортсменов, когда-либо наказанных за допинг. Пожизненный запрет на участие в Играх, введенный МОК в 2017 году, имел те же характеристики наказания, что и сочтенные недействительными ранее.
Неожиданным элементом недавнего решения CAS стала оценка доказательств, представленных МОК. Арбитры CAS пришли к выводу, что доказательства манипуляции с допинговыми пробами в Сочи, включая данные Макларена, показания доктора Родченкова, компьютерные базы данных, следы вскрытия контейнеров с пробами и т. д., были недостаточными для наложения личных санкций на 28 из 39 спортсменов, пожизненно отстраненных МОК. Это примечательный результат, который обречен на то, чтобы установить серьёзный прецедент в антидопинговой правовой практике олимпийского движения и CAS. Не удивительно, что МОК и WADA уже заявили о том, что пересматривают возможность оспаривания этого решения в швейцарском суде.
Однако, стоит не забывать о том, что арбитры не пришли к окончательному заключению по вопросу о существовании организованной системы сокрытия допинговых нарушений русскими спортсменами в Сочи, которое имело возможность бы оправдать Россию. Арбитры явным образом ограничили свое решение вопросом вероятных допинговых нарушений, совершенных каждым из спортсменов, указанным в жалобе.
— Могут ли российские спортсмены, признанные судом невиновными в нарушении антидопинговых правил, требовать компенсацию от МОК или других организаций и лиц?
— Любой человек должен требовать юридической защиты своих прав, будь то ущерб для репутации либо потеря дохода. Российские спортсмены, включая тех, кто не был "приглашен" на игры в Пхенчане, в этом отношении не исключение. Им тоже стоит добиваться возмещения, не смотря на то, что их шансы на обжалование своей дисквалификации быстро тают.
Каждому спортсмену, вне зависимости от причин своей дисквалификации, следует показать инициативу и обратиться за правовыми консультациями, как в России, так и в других государствах. Мои советы: не ограничиваться первым советом и постоянно стремиться получить второе мнение, рассмотреть все опции и принять информированное решение. Ни один из вариантов действий в этой ситуации не должен остаться нерассмотренным, в частности и подача исков против лиц и организаций, несущих прямую ответственность за создание ситуации, приведшей к дисквалификации.
— Учитывая недавние события, связанные с решением CAS, в частности призыв главы МОК Томаса Баха реформировать суд в Лозанне, и решение не приглашать некоторых россиян на игры… Считаете ли Вы, что мы стали свидетелями любопытного примера неприязни и недоверия к решению суда со стороны МОК? Является ли эта обстановка обычной для этих университетов либо, как Вы сказали ранее, мы находимся в совсем новой ситуации?
— Призыв Томаса Баха реформировать CAS был полон эмоций. В качестве президента МОК Бах был глубоко вовлечен в разработку и воплощение политики комитета в отношении России в свете допингового скандала около игр в Сочи. Естественно, что он принял снятие пожизненного запрета близко к сердцу, назвав это решение "очень разочаровывающим и неожиданным". Основной функцией CAS как правового университета является правоприменение правил, регулирующих спорт, включая Олимпийскую хартию и кодекс WADA. МОК и раньше выяснялся в положении нарушителя правил, но в полном большинстве случаев он выходил победителем.
Помимо этого, CAS только занимается администрированием процесса разрешения споров. Сами решения принимаются коллегиями арбитров, назначаемых с согласия сторон. Среди арбитров имеется самые различные люди, включая наиболее одаренных юристов в сфере разрешения спортивных и международных споров из различных юрисдикций. Арбитражные правила CAS, которыми регулируется процесс разрешения спора, являются одними из самых продвинутых в мире.
Возможно ли улучшить работу CAS? Непременно. Но улучшения будут направлены на то, чтобы создать равные условия (для рассмотрения споров — ред.), и эти усилия будут в пользу атлетов, а не наоборот. Важной проблемой является неравенство в средствах, доступных сторонам. Такие организации, как МОК, WADA и интернациональные спортивные федерации, владеют неограниченными ресурсами для найма юристов высокого класса, специалистов и следователей. Весьма немногие спортсмены могут позволить себе судебное состязание такого уровня.
Одно из лучших достижений CAS в области защиты прав спортсменов — это существование программы финпомощи малоимущим атлетам, благодаря которой они получают доступ к правовой защите. Я пребываю в пуле юристов CAS, которые реализовывают правовые консультации для таких спортсменов pro bono. Но эта программа не решает проблему вполне. Фактически все ведущие ученые, занимающиеся разработками в сфере допинга, предоставляют свои изучения WADA либо национальным антидопинговым агентствам. Из-за конфликта интересов они не могут предоставлять независимые экспертные заключения атлетам, обвиненным в применении допинга.
Те немногие ученые, которые не находятся в конфликтной ситуации, требуют денежного вознаграждения за составление экспертного заключения и участия в слушаниях, и это вознаграждение обычно оказывается запретительно высоким для спортсменов. Неприятность стоит особенно остро в сфере допинга в крови в связи с немногочисленностью научных изучений в этой области. Создание коллегии независимых специалистов, работающих pro bono, имело возможность бы оказать помощь разрешить подобные неприятности, но это потребует политической воли заинтересованных сторон, включая Интернациональный спортивный совет по спорту (ICAS), для направления административных и денег.
Не смотря на то, что МОК и WADA и высказали публично свое мнение, согласно которому система якобы доказала свою несостоятельность, в действительности все сложнее. Я не оспариваю выводы доктора наук Макларена либо честность комиссии Освальда. МОК оказался в непростом положении и был должен принимать непростые решения в связи с обстановкой, последовавшей за олимпиадой в Сочи. Но любой спортсмен, обвиняемый в нарушении антидопинговых правил, имеет неотъемлемое право на честное судебное слушание, и именно это право российские атлеты получили в CAS.
Олег Панфилов
